Исполняющий обязанности руководителя Федерального агентства водных ресурсов Вадим Никаноров ответил на вопросы журнала «Гидротехника».

— Вадим Анатольевич, вы возглавляли российскую делегацию на очередном российско-монгольском совещании по охране и использованию трансграничных вод. Расскажите, пожалуйста, об основных итогах и о позиции России в отношении планов Монголии по строительству ГЭС на Селенге.

— Российская сторона выступила категорически против строительства ГЭС на Селенге — и эта позиция была озвучена сразу же, как только Монголия заявила о своих планах. При этом для нас не имеет большого значения, будет ли это каскад или отдельная ГЭС, — строить электростанции на водосборе или на основном стволе реки Селенги нельзя. Любое вмешательство в сток Селенги, которая является основной водной артерией, наполняющей озеро Байкал, неприемлемо.

Отмечу, что в бассейне озера Байкал несколько лет до 2018 г. были очень маловодные. Это было связано с определенной цикличностью природных явлений, и мы не могли довести уровень Байкала до проектных отметок. В связи с этим были приостановлены сбросы через гидроузел Иркутского водохранилища, которое является частью озера Байкал. К сожалению, в региональной прессе звучали утверждения некоторых местных активистов о том, что правительство «сливает озеро Байкал для выработки электроэнергии». Смею заверить, что таких фактов не было. Иркутская ГЭС работала на минимально возможных отметках сбросов — это было необходимо, чтобы обеспечивать водой предприятия и населенные пункты ниже по течению. На протяжении нескольких маловодных лет водохранилище работало с максимальным сбросом в весенне-летний период 1300 м³/с и в зимний период 1250 м³/с, т. е. чуть выше показателей санитарных сбросов. И, несмотря на это, уровень Байкала продолжал понижаться.

Именно в этот период монгольские коллеги заявили о своих планах по строительству ГЭС на Селенге, что, в случае их реализации, приведет к необратимым последствиям. Поэтому началась активная работа по решению этой проблемы на разных уровнях, начиная с премьер-министра, Министерства природных ресурсов, также позиция России была четко обозначена во всех переговорах Президента страны. Мы как федеральный орган исполнительной власти, ответственный за трансграничные водные объекты, начали переговоры с нашими монгольскими коллегами. И добились определенных результатов. Выступления монгольской стороны стали не столь категоричными, в 2017 г. была создана рабочая группа, которая начала рассматривать конкретно вопрос о возможности строительства ГЭС и их влиянии на экосистему озера Байкал — не только водную, но и околоводную системы. Также наши коллеги, входившие в рабочую группу, а это представители и Росприроднадзора, и других структур исполнительной власти, достигли многого в переговорном процессе, но на данный момент одним из важных достижений российско-монгольского взаимодействия можно назвать выезд в 2018 г. рабочей группы на места планируемого строительства ГЭС для подтверждения отсутствия начала работ.

— Чем была обусловлена необходимость такой поездки?

— В прессе появилась информация о том, что строительство началось, хотя власти Монголии утверждали обратное. Наши коллеги посетили места возможного строительства и убедились в том, что никаких, даже подготовительных, работ в этой местности, ни на Селенге, ни на ее притоках, не проводится. Кроме того, на последнем заседании межправительственной российско-монгольской комиссии по трансграничным водным объектам монгольской стороной было подтверждено, что у нее нет планов по началу строительства.

Мы держим вопрос на постоянном контроле и будем продолжать планомерную работу, обосновывая невозможность строительства ГЭС на Селенге. Если в прошлом году мы встречались с нашими монгольскими коллегами в Улан-Баторе, то в этом году встреча пройдет на территории России.

— Уже известны ее место и даты проведения?

— Она состоится во второй половине года в Екатеринбурге. Пока даты не определены, они будут согласовываться МИДом на межгосударственном уровне.

— Предлагает ли Россия монгольской стороне какие-либо альтернативные варианты для удовлетворения потребностей Монголии в электроэнергии?

— Безусловно. Главный предлагаемый нами вариант — это переброска электроэнергии с российской стороны, можно сказать, по демпинговым ценам, которые должны устраивать Монголию. Переговоры идут по линии Минэнерго, мы в них не участвуем, но я знаю, что монгольским коллегам поступали предложения о строительстве линий электропередач и обеспечении прибайкальских территорий электроэнергией со стороны России.

— В каком бы русле далее ни строились наши переговоры с Монголией, позиция России останется прежней — против строительства монгольских ГЭС на Селенге?

— Однозначно! Хотя монгольская сторона считает, что это внутренние территории Монголии, и строительство не должно согласовываться. Но в связи с тем, что оно предполагалось на водосборной территории озера Байкал — объекта всемирного наследия ЮНЕСКО, мы будем продолжать доказывать на всех уровнях свою позицию и обосновывать непоправимый урон Байкалу в ситуации строительства.

— В последнее время активно обсуждаются различные вопросы, связанные с эксплуатацией водохранилищ. Эксплуатанты ГЭС и водного пространства водохранилищ по-разному видят их решение и все чаще говорят о необходимости изменения нормативной базы в отношении эксплуатации водохранилищ. Какова позиция Агентства в решении данного вопроса?

— Любой нормативный документ можно корректировать до бесконечности. Допускаю, что законодательство, регулирующее эксплуатацию водохранилищ, несовершенно, но что-то кардинально менять в настоящий момент мы не видим необходимости. Это сложный процесс — регулирование крупных водохранилищ многоцелевого назначения. Но он в настоящее время урегулирован — как на уровне Росводресурсов, так и на уровне всех интересантов того или иного водохранилища.

— Каким образом осуществляется регулирование водохранилищ?

— Напомню, что водохранилища комплексного назначения используются в основном гидроэнергетикой, сельским хозяйством, включая рыбную отрасль. Нередко водохранилища обеспечивают задачи рекреации, но в первую очередь их эксплуатация направлена на водоснабжение населения и объектов экономики. В российском водном законодательстве есть приоритет использования воды для питья перед другими возможными видами ее использования. И этого принципа мы придерживаемся всегда. Поэтому нами созданы на всех водохранилищах межведомственные рабочие группы, куда входят представители всех органов власти, которые таким или иным образом заинтересованы в получении водных ресурсов из данных водохранилищ. Это в первую очередь представители субъектов Федерации, на берегах которых они расположены, а также представители Минэнерго, Минсельхоза и других органов власти, которые каким-то образом участвуют в регулировании водохранилищ.

— Судоходство входит в круг этих интересов?

— Конечно! У нас по всей стране на водохранилищах развито судоходство. Там, где есть заинтересованные в судоходстве на водохранилище лица или организации, они непосредственно принимают участие в выработке стратегии расходования воды на весь период использования водохранилища.

— Насколько регулярно проходят заседания межведомственных рабочих групп на различных водохранилищах?

— Они проходят регулярно. Например, в регионах европейской части России, а также в регионах Сибири и Дальнего Востока с крупными водными артериями — Амур, Лена, Енисей, заседания проходят практически ежемесячно. Каждое их заседаний планируется на основании конкретных предложений участников рабочей группы по использованию воды на следующий период, по необходимому режиму работы водохранилища, при этом каждое предложение должно быть обосновано. К примеру, для обеспечения судоходства нередко не хватает поддерживаемого в водохранилище уровня, поскольку им не обеспечиваются нужные для проводки судов глубины, — это может быть связано и с маловодьем, и с наличием в Единой глубоководной системе ненормативных глубин, что вызывает определенные условия по ограничению судоходства.

— И какие решения по данной проблеме может принять рабочая межведомственная группа?

— Понимая, что полностью остановить судоходство невозможно, группа обсуждает различные варианты и принимает наиболее оптимальное для данных условий решение. К примеру, на территориях, где осуществляется Северный завоз и где нет альтернативы водным путям, мы делаем караванную проводку судов. Собираем суда, даем залповый сброс из водохранилищ, и на этой волне караван проходит к местам дислокации. В любом случае мы входим в положение наших коллег из Росморречфлота и судоходных компаний, чтобы обеспечить доставку необходимых грузов до потребителя.

Таким образом, все водные ресурсы водохранилищ используются исключительно комплексно для всех необходимых заявленных целей, заложенных при их проектировании, для того чтобы наши граждане и экономика не страдали в тех или иных ситуациях. Поэтому, возвращаясь к вопросу о нормативной базе, в настоящий момент мы не видим большой необходимости в корректировке или изменении законодательства, связанного с эксплуатацией водохранилищ.

— В связи с судоходством не могу не задать вопрос о решении проблемы с уровнем Чебоксарского водохранилища — оставить имеющиеся 63 м или поднять до проектной отметки 68 м. Сегодня реализуется проект низконапорного Нижегородского гидроузла, но, тем не менее, дискуссия продолжается. Какова позиция Росводресурсов по данной проблеме?

— Наша позиция основывается на тех научных исследованиях, которые были проведены по Чебоксарскому водохранилищу. Нам как ресурсному ведомству было бы выгоднее поддерживать отметку 68 м, что обеспечивает дополнительные объемы возможных к использованию водных ресурсов. Но понимая, что данная проблема обусловлена множеством других факторов, мы признаем, что в настоящий момент поднятие уровня до 68 м невозможно.

— В чем вы видите причины такого положения дел и каков выход?

— Большое количество инфраструктурных объектов, мостов было в свое время построено на других отметках, и при отметке в 68 м нужно будет менять всю инфраструктуру и регулирование водохранилища. Надо признать, что и отметка в 63 м далека от идеала. Большинство защитных сооружений при проектировании водохранилища было построено из расчета отметки 68 м. Но поскольку водохранилище не наполнялось на 68-метровую отметку, то и сооружения инженерной защиты не использовались, с годами разрушались и в настоящий момент не подлежат эксплуатации. И это при том, что территории, расположенные между отметками 63 и 68 м, во многих местах заселены людьми. Поднятие уровня до 68-й отметки потребует отселения огромного количества жителей, что связано также с большими капитальными затратами, с подготовкой территории после отселения людей и всеми вытекающими последствиями.

И та и другая отметки сегодня являются проблематичными. Но Правительством РФ уже принято решение о том, чтобы оставить уровень Чебоксарского водохранилища на отметке 63 м. В настоящее время проводятся работы по уточнению необходимости тех или иных мероприятий, чтобы зафиксировать уровень на этой отметке. В частности, изучается ситуация на предмет того, необходимо ли строить новые защитные сооружения, нужно ли ликвидировать защитные сооружения, когда-то построенные под отметку 68 м, и т. д. И, конечно, отдельно решаются различные вопросы, связанные со строительством низконапорного гидроузла для ликвидации проблемного участка в районе Городца. Буквально несколько дней назад проходило заседание Морской коллегии при Правительстве РФ, где руководитель Росморречфлота докладывал о готовности к началу строительства, и решение о начале строительства было поддержано. Поэтому, я думаю, все дискуссии по отметке Чебоксарского водохранилища необходимо завершить и переходить к этапу обустройства водохранилища на имеющейся отметке.

— Многие озера нашей страны нуждаются в экологической реабилитации. Особо профессионалов и общественность беспокоит состояние озера Неро, где начинались мероприятия по экологической реабилитации, и, конечно же, охрана озера Байкал. Как эти вопросы решаются на сегодняшний день?

— Позвольте начать с ситуации вокруг озера Неро, хотя работа нашего ведомства не ограничивается двумя упомянутыми озерами. Неро на слуху у общественности, поскольку работы то начинались, то прекращались. Я считаю, что ситуация вокруг Неро — это досадное недоразумение, и работы по реабилитации озера необходимо продолжать. Проведенные научные исследования, многолетний мониторинг озера доказали, что эти работы необходимы. Озеро Неро в плачевном состоянии, при этом оно находится в черте Ростова Великого и входит в маршрут «Золотого кольца России», посещается огромным количеством туристов, и все негативные проявления вокруг этого объекта должны быть прекращены.

— Почему сложилась такая ситуация?

— Напомню коротко историю вопроса. В 2015 г. были выделены средства, начались работы по экологической реабилитации озера Неро, заказчиком которых выступала Ярославская область. Но по ряду причин контракт с подрядной организацией был расторгнут, и принято решение о корректировке проектно-сметной документации. Необходимость работ по реабилитации озера Неро была подтверждена различными экспертными советами, в настоящее время мы ждем скорректированную проектно-сметную документацию, новые объемы работ, а также подтверждения Ярославской областью софинанирования данных работ. Очистка озера Неро обязательно продолжится.

— Какие меры в целом предпринимаются для очистки наших озер и сохранения их в чистом состоянии?

— Это отдельное большое направление, которое было заложено в федеральной целевой программе развития водохозяйственного комплекса «Экологическая реабилитация водных объектов». Средства, выделенные в рамках программы, дали возможность провести работы по очистке озер во многих регионах России. Завершены работы по объектам, которые расположены внутри крупных агломераций. К сожалению, в большинстве своем в прошлые годы они служили приемником неочищенных сточных вод — где-то с промышленных объектов, где-то с неочищенных территорий, поэтому оказались загрязненными. Главное требование по этой части до начала работ по экологической реабилитации — прекращение всяческого негативного воздействия на объект. Это тоже задача субъекта Федерации. Любые сбросы в водный объект — официальные или неофициальные — должны быть прекращены, должна быть организована ливневая канализация. Только после этих принятых мер выделяются средства деньги, и осуществляется экологическая реабилитация водного объекта.

— На каких водных объектах прошла экологическая реабилитация?

— У нас есть несколько положительных примеров проведения работ по экологической реабилитации. К примеру, Адмиралтейский пруд в Казани, расположенный практически в центре города, находился в ужасном состоянии. Сейчас вокруг него обустраивается территория, в ближайшее время пруд станет жемчужиной города. Также хотелось бы отметить водные объекты в Чеченской республике — большие пруды и водохранилище. Большие работы были проведены на реке Темерник, которая протекает по центру Ростова-на-Дону через большое количество районов и городской ботанический сад. Часть реки уже приведена в надлежащее экологическое состояние, но работы продолжаются. Также обустраиваются зоны вокруг Темерника. Так что работы идут, по заявкам субъектов мы включаем их в программу экологической реабилитации. Экологическая реабилитация будет, безусловно, продолжаться — она направлена на обеспечение чистоты водных объектов России.

— А на Байкале проводятся мероприятия по экологической реабилитации?

— Насколько мне известно, по Байкалу таких работ не проводилось, поскольку они и не требуются. Но по заявкам субъектов РФ мы осуществляем берегоукрепление некоторых районов Байкала, где проходят автомобильные дороги, где строятся жилые комплексы, — это поселок Листвянка, Иркутская область, и ряд других территорий. Основная задача на Байкале — это строительство очистных сооружений в различных районах побережья для исключения сбросов неочищенных сточных вод. В таких сооружениях нуждаются Бурятия, Иркутская область и некоторые другие. Эти работы ведутся по линии Минстроя в рамках федеральной целевой программы по охране озера Байкал.

— Как решается вопрос с бесхозными гидротехническими сооружениями на водных объектах? Нередко у муниципальных органов власти нет средств на их содержание.

— Я не вижу в этом проблемы, т. к. на протяжении многих лет работы по их ремонту финансируются. По заявкам субъектов Федерации мы ежегодно выделяем деньги на ремонт гидротехнических сооружений, которые находятся в любой форме собственности. И это достаточно большие средства, учитывая, что эти ГТС, как правило, мелкие. К примеру, в прошлом году на ремонт ГТС было выделено 1,7 млрд руб., из них только порядка 400 млн выделяется на ремонты ГТС, находящихся в федеральном подчинении, остальные средства выделяются на ремонт муниципальных и бесхозяйных ГТС. Примерно такая же сумма будет в текущем году. Заявки на 2019 г. от субъектов получены, ремонты начнутся или продолжатся.

— Вадим Анатольевич, благодарим вас за обстоятельное интервью. Желаем вам и вашему ведомству продуктивного решения столь сложной задачи, как управление водными ресурсами России.

Беседовал Виталий Чернов